Глазами писателя

Без малого четыреста лет назад на высоких кручах, поросших дремучим лесом, встал Воронеж-город. Его деревянные стены и восемнадцать сторожевых башен возникли враз, за одно лето: Москва велела строить не мешкая, - на краю степи нужен был город-крепость, чтобы зорко глядеть на юго-восток, блюсти Русь от разбойничьих набегов кочевых племен.С высоких крепостных стен глядели стрельцы в неохватные синие просторы заречья: далеко в степь, в Дикое поле, уходили конные разъезды казаков-разведчиков. Не раз горел деревянный город, не раз приходилось заново возводить его стены. И ничего не осталось нам от тех беспокойных времен, лишь глинистые бугры, неприступные кручи, на которых некогда стояла крепость, да названия кое-каких городских улиц, сохранившиеся по нынешний день, взять к примеру: Стрелецкие, Пешая, Конная...

 

До середины семнадцатого века тревожной жизнью живут воронежские степи. Еще нет-нет да вспыхнет зарево пожара то над Нелжей-сельцом, то над карачунской обителью; нет-нет да налетят ночным воровским набегом на беззащитную деревеньку шумные шайки вершников. Памятью о тех далеких летах - притулившаяся на полугоре над нынешним Воронежским морем, полуразрушенная каменная звонница старого Акатова монастыря. Спросить ее - она многое поведала бы.

Конец семнадцатого и начало восемнадцатого века знаменуются великим корабельным строением на реке Воронеже.Шумят тихие берега, далеко слышен перестук плотницких топоров. Под крепким нордом на синих, с белопенными гребешками волнах покачиваются многопушечные парусники. Дворцы царя Петра, Меншикова, Апраксина-адмирала затей-ливым деревянным зодчеством красуются на берегу среди штабелей леса, пылающих горнами кузниц, бухт просмоленного каната, пушечных ядер, кинутых на песок чугунных якорей... О том, как это все выглядело, очень подробно рассказывает гравюра голландского путешественника Корнелиуса де-Бруина, побывавшего в нашем городе в самую горячую пору создания русского флота. Приречный уголок Воронежа сделался его центром, самой людной частью. Верфи, цейхгауз, парусный двор располагались на острове, связанном со старым городом деревянным мостом. Чуть ли не каждый день спускались на воду суда - галеры, брандеры, галеасы; от зари до зари тысячи людей создавали России флот. Проснулись воды, и росли Гроза Азова - корабли,- так говорил о том времени поэт И. С. Никитин.

В апреле 1696 года русский флот, состоявший из стругов, лодок, галер, брандеров, отправился в длительный победный поход в низовья Дона, к Азову. На медали, отчеканенной в память о постройке первых отечественных кораблей, была выбита надпись: «Бывает небываемое». Пожар 1748 года начисто уничтожил деревянные дворцы царя и его вельмож, остались лишь каменные строения да петровский цейхгауз, стены которого сохранились до самой Великой Отечественной войны. Он стал свидетелем событий, образовавших историю Воронежа, из небольшой пограничной крепости с течением лет превратившегося в один из значительных городов России. В летописи Воронежа - немало славных революционных и героических страниц.

В 1879 году здесь проходил съезд партии «Земля и воля», в Воронежской губернии побывали видные народники-революционеры: Андрей Желябов, Вера Фигнер, жил, учился Георгий Плеханов.

1905 год. На заводах и фабриках города - стачки, забастовки; создается Совет рабочих депутатов, куда входят большевики И. Я. Жилин, Н. Н. Кардашев, Д. Л. Бутин. Восстает размещавшийся в Воронеже дисциплинарный батальон. На это выступление солдат обращает внимание В. И. Ленин, называя его сухопутным сражением. По губернии пылают зарева крестьянских восстаний.

1917 год. Всего лишь несколько дней прошло после победы пролетарской революции в Петрограде - и на улицах Воронежа алым пламенем вспыхнули только что напечатанные, еще остро пахнущие типографской краской плакаты: «Вся власть перешла в руки Советов», воронежские рабочие, руководимые большевиками, взяли власть в свои руки.

В гражданской войне тысячи воронежцев сражались в армии молодой Советской республики; сотни и сотни коммунистов Воронежской партийной организации ушли на фронт. Город сражался. С радостью встречали воронежцы полки красных конников, освобождавших Воронеж от белогвардейцев Шкуро и Мамонтова. С героическими именами Буденного, Ворошилова, Тухачевского, Олеко Дундича связана воронежская земля, Воронеж времен гражданской.

В годы первых пятилеток город на глазах меняет свой облик: стремительно растет новый, индустриальный Воронеж. Но грянула война. Воронеж оказался передовой. Фашисты завязли на улицах города, не прошли дальше. Озлобленные, они почти полностью уничтожили Воронеж. Воронежцы, зимой 1943 года воротившиеся из эвакуации, не узнавали его. И собственно, тот город, по улицам которого мы ходим сегодня, создан за последние двадцать пять лет тру-дом самих воронежцев. Но каким трудом! Всего лишь четверть века минуло - в историческом счислении лет срок ничтожно малый, - а город, как сказочный Феникс, возродившийся из огня и пепла, по-прежнему стоит на зеленых кручах своих холмов да еще и разросся во все концы и - взгляните, сравните! - сделался неизмеримо краше. И кто бы сказал, что это он - мертвый, безжизненный - чернел обугленными развалинами, глядя на которые плакали не только воротившиеся в родные места люди, но и боец иной, многое повидавший за страшные дни жесточайшей из всех войн, смахивал- варежкой со щеки набежавшую слезу...

Нет, не спрашивайте о воронежских древностях, их мало, и не в них слава нашего города. Его слава в замечательных людях, каких дал он России. Слава эта идет от тех безвестных строителей, которые четыреста лет назад возвели его крепостные стены; от тех воинов, что служили Отечеству, зорко стояли на страже границ Московского государства; от тех черто-вицких, углянских, боровских да усманских мужиков, чьим тяжелым трудом создавались, невиданные доселе в России, грозные военные корабли, первенцы великого флота россий-ской державы; от тех давних, безымённых вплоть до наших современников - рабочих, ученых, литераторов, хлеборобов, известных далеко за пределами не только города, но и Отечества. Площадь, где сейчас расположен новый корпус университета, едва ли не самая высокая точка города. Далеко видно отсюда: Левобережье, простор неохватный, как русская песня, в которой и богатырская сила, и удаль молодецкая, и нежность, и особенная какая-то душевная печаль - светлая и прозрачная, как легкая дымка у голубоватой линии горизонта... Нет, не случайно так хороши, так трогательны и волнующи воронежские песни! И не случайно на привольной, певучей воронежской земле родился русский народный поэт Алексей Кольцов! А эти всем нам со школьных букварей знакомые строки: Под большим шатром Голубых небес Вижу - даль степей Расстилается... - не с воронежских ли холмов, глядя на заречную даль, написал Иван Никитин? Никитин, Кольцов... Много, очень много говорят сердцу русского человека два имени этих воронежцев, поэтов самобытных, народных; и нет, пожалуй, на Руси такого села, даже дома такого нет, где бы ни звучали кольцовские и никитинские стихи...

Владимир Александрович Кораблинов (18(31).07.1906 - 24.03.1989), писатель. Родился в 1906 году в с.Углянец Воронежского уезда Воронежской губернии. В Воронеже учился в гимназии, в Художественных мастерских. В.А.Кораблинов - автор большого количества исторических повестей, рассказов, поэм, дилогии о А.В.Кольцове и И.С.Никитине, автобиографической повести "Азорские острова".